Дома мы не нужны. Книга шестая: В мире Болотного Ужаса - Василий Лягоскин

Может, эту мысль восприняла колдовская душа Левиной; может, она трансформировалась в ее шепоте нужными для исцеления истерзанных горем людей словами? По крайней мере, многие сейчас отрывались от останков, и обращали свои взоры к командиру, к Оксане с Левиным. И новой порцией бальзама сейчас, несомненно, была спокойная речь полковника Кудрявцева:

– Что на постах? Успели заметить что-то необычное?

– Нет, товарищ полковник. Говорят – моргнули глазом, и вокруг – болота. А в Северном посту… ничего больше не говорят. И не скажут. Ребята зачем-то открыли окна поста. Там сейчас такая же картина.

Он показал пальцем на ближайший труп, и Оксана едва удержалась от вопроса:

– Еще два – к двадцати восьми… Или…

– Да, – кивнул ей, и командиру, сержант, – всего тридцать… это еще не считая тех, кого успели занести в цитадель. Может, и там…

– Не может! – рядом остановилась Светлана, которая, наверное, успела одарить утешением всех вокруг, – в цитадели все живые. Были покусанные; серьезно покусанные. Больше всех досталось Толику Никитину. Сейчас, наверное, сидит в столовке, жрет за десятерых.

– Это он умеет!

Зинаида Сергеевна, наверное, выплакала свое горе над телом доктора. Или психотерапия Левиной помогла. Она сейчас стояла перед Кудрявцевыми и Левиными внешне очень спокойная. Только губы дрожали, да в глазах плескалась неутоленная ярость.

– Товарищ полковник, – она вытянулась перед Кудрявцевым едва ли не рьяней, чем недавно сержант, – очень прошу вас. Найдите того мерзавца, который наслал на нас эту… гадость. И покарайте его – так, чтобы весь этот мир содрогнулся. И никогда не забыл об этом.

Полковник не стал спрашивать повариху – откуда в ней родилась и укоренилась уверенность в том, что это не было спонтанной атакой болот; что чья-то злая воля направляла полет кровососов. Он – поняла Оксана – и сам был уверен в этом.

– Обещаю, Зина, – чуть склонил голову командир, – всем обещаю.

А потом не удержался, шагнул вперед, схватив в объятия и жену, и Зину. Близнецы в животе тут же отозвались упругими толчками, и – удивительное дело! – кто-то ответил им. Так же! Оксана поняла, что главная кормилица города тоже беременна; что доктор Браун оставил после себя частичку… себя же. И что когда-нибудь по городским улицам вместе с ее сыновьями будет бегать мальчишка с «фирменным» британским личиком, или девочка, точь-в-точь повторившая портрет принцессы английского двора.

– Точнее, Зинаиды, на которую доктор и перенес всю свою любовь.

– Девочка, – вдруг шепнула Зинаида, и даже улыбнулась – несмело; так, чтобы никто, кроме Оксаны, этой улыбки не заметил…

– Итак, – командир обвел взглядом высокое собрание, что мы имеем на текущий момент?

Так – «высокое собрание» – Кудрявцева обозвала заседание Совета, собравшегося на последнем, двенадцатом этаже цитадели. Половину стен в этом помещении заменяли панорамные окна. Оксана уже нагляделась на безрадостные картины болотных пустошей; на чуть более «веселые» заросли, которые тянули свои ветви к вечно темному небу километрах в трех от города. И на тянущуюся вдаль дорожку из пластика, которая уже никогда не приведет к морю.

– Куда она вела сейчас? – Оксана задала вопрос чуть раньше, чем общим вниманием завладел Александр, и сама же ответила на него, – Толик Никитин утверждает, что в этот узкий просвет он разглядел какой-то замок. Можно ли верить трактористу, про длинный язык которого знают все? Можно – потому что Саша сказал, что тоже разглядел что-то… такое. И даже обещал меня взять на экскурсию к этому «замку». Когда снимет запрет, наложенный самим же на все «экскурсии». На все!

Оксана понимала мужа. Уж если они вдвоем, с их уникальными ментальными способностями, смогли уловить атаку кровососов всего за несколько мгновений до того, как она началась, то что говорить…

Она не сказала «о простых смертных»; но подразумевалось именно это – без всякого высокомерия и спеси.

– Просто констатация факта, – подумала она, – и пока не будет полной уверенности в безопасности вылазок, ни один человек не покинет город. Слишком многих мы потеряли в тот день…

Теперь «день» был условным понятием – как и «ночь», и «вечер», и многое другое. Потому что солнце так и не прорвалось сквозь тучи (если оно вообще там было!). Границы города всю условную неделю, дни которой сама Оксана отсчитывала по огромным часам, мерно тикавшим на стене цитадели – они по-прежнему показывали и дату, и дни недели – не покинул ни один человек. Больше того – все передвижения происходили исключительно внутри защищенных от всяческих напастей мест; благо, все такие места соединялись подземными коридорами. За это надо было благодарить коменданта Валерия Ильина, главного городского строителя. Он и встал первым, готовый ответить на вопрос командира. Хотя Кудрявцева ожидала, что первым выскочит, как всегда, Толик Никитин.

– Мы сегодня имеем очень ограниченные запасы энергии, – хмуро заявил комендант. Эта серая мерзость (он ткнул пальцем вверх, в сторону вечно закрытого тучами неба) дает нам так мало киловатт, что скоро придется ограничивать себя во всем.

– Как скоро? – лицо Александра тоже стало хмурым.

– Если через неделю что-нибудь не придумаем, придется перейти на двухчасовую подачу энергии в сутки.

– Ну, точно, как первые дни в родном мире! – все-таки не выдержал, и вскочил тракторист, – помните, как мы сомалийский лагерь распотрошили (лицо командира стало еще мрачнее, и Анатолий поправился) … ну…, приняли его в свой Союз, вместе с Максимкой. А выход есть, и он давно всем известен. Фольклор надо изучать, уважаемые товарищи.

Он оглянулся при этом на Алексея Александровича, на профессора лингвистики, который по определению мог поучить и тракториста, и всех других на Совете этому самому фольклору. Пока же всех учил менторским тоном, с видимой ленцой в голосе, именно Никитин. А рядом улыбалась, поглаживая живот, Бэйла. Она никогда не сомневалась в соображалке своего мужа.

– Есть такая поговорка, – вещал Толик, – «Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе». Все слышали?

Ему хватило, что кивнул профессор. Тракторист продолжил:

– Если солнышко, его лучи не хотят спускаться к нам, значит, что?…

Если кто и желал ответить ему, то не успел – Анатолий сам поспешил продолжить:

– Значит, батарея сама должна подняться туда, к солнцу, – теперь он показывал пальцем вверх, сквозь толщу пластика и воды – ведь зеленая пирамида крыши над ними была, по сути, громадным резервуаром, откуда вода поступала самотеком в дома и рабочие помещения.

– А туда, наверх, она подается при помощи все тех же солнечных киловатт, – отметила Оксана, – и если не будет энергии…

Она представила себе их с Сашей уютную квартиру; сияющую чистотой ванную, без которой невозможно обойтись, имея на руках двух дочек семилеток.

– Еще и близнецы на походе, – она тоже незаметно для всех погладила выпуклый животик.

– А есть ли оно там наверху, солнце? – неожиданно для всех прогудел Спартак.

Обычно он отмалчивался на диспутах, имеющих хоть малейшую научную подоплеку. Сейчас же он задал весьма актуальный вопрос.

– Конечно, есть, – без тени сомнения в голосе заявил тракторист, – да будет тебе известно, друг гладиатор, что без центрального светила жизнь на планете зародиться не может. А здесь она (Анатолий махнул теперь в сторону окна, за которым простерлись километры болот) бурлит и благоухает.

– Ага, благоухает, – иронично хмыкнул Кудрявцев, подводя итог этой дискуссии, – хочешь, окошко открою. Нет? Тогда рассказывай, что предлагаешь. Факты, раскладки. Цифры – если есть.

– Цифр нет, – тут же подтянулся Никитин, – зато есть хорошая память.

– Хорошая память здесь у всех, – проворчал кто-то не опознанный за спиной Кудрявцевой.

– Тогда вспомните, – тут же повернулся в эту сторону Анатолий, – вспомните, как мы перебирали варианты восхождения на горку, к американцам?

– Ага, – засмеялись тем же голосом, теперь опознанным Оксаной; это Виталий Дубов сейчас подначивал друга, – ты еще тогда предложил воздушный шар склеить. Квадратной формы.

– Кубической, – тут же поправил его Никитин, – как ты вовремя вспомнил про это, Виталька. Я предлагаю сейчас к этой идее вернуться.

– К кубическому воздушному шару?

Теперь иронию Дубова никто не поддержал. Все ждали слов тракториста.

– Не важно, какой он будет формы, – отмахнулся Никитин, – главное – что эту летающую батарею надо поднять выше облаков. А вместо нитки, которой детишки гоняют свои воздушные змеи, прикрепить к нему электрический провод. А второй конец – к аккумулятору. Или сразу в сеть.

– Вот-вот, об этом главном и расскажи, – вступил, наконец, в диспут профессор Романов, – как ты заставишь подняться выше облаков громадный шар? Маленький ведь смысла запускать нет?